Михаил Кизилов, Юлия Лейбенсон
К сожалению, исторические некрополи крымчаков находятся в плачевном состоянии. Из всех крымчакских кладбищ с памятниками периода ранее Великой Отечественной войны сохранились лишь отдельные надгробия, а также крымчакский сектор на территории караимского кладбища Евпатории. 
Древнейшее кладбище крымчаков Каффы (Феодосии), действовавшее, по-видимому, с конца XIII в., не сохранилось. В XIX в. Д. Хвольсон видел в стене синагоги 1309 г. мраморное надгробие Йехошуа бен Меир Таминлы-Ашкенази (1508 г.). Нынешнее местонахождение этого памятника неизвестно. От огромного крымчакского кладбища Карасубазара (Белогорска) до наших дней сохранились, к сожалению, только три памятника: два из них (Рахиль и Моше Хондо; ум. в 1911 г.) in situ; фрагмент третьего хранится в Белогорском районном историко-краеведческом музее. Тысячи надгробных памятников этого некрополя пошли на послевоенное строительство зданий и дорог советского Белогорска. Не сохранилось ни одной довоенной фотографии или рисунка этого некрополя.
На фото: Я.А.Мангупли, единственный крымчак Карасубазара (Белогорска), у двух сохранившихся могил на крымчакском городском кладбище.
Фото С.А.Борисова

О пребывании крымчаков в Чуфут-Кале свидетельствует, как минимум, одно надгробие на кладбище в Иосафатовой долине. Так, в 1669 г. там был похоронен Йосеф бен Моше Меворах, о котором сам Авраам Фиркович писал, что «он был из крымских раввинистов, учитель Пятикнижия (меламед Тора) в Кале». Данное надгробие, по-видимому, не сохранилось.
В 2018–2019 гг. на территории симферопольского еврейского кладбища на ул. Широкой, основанного в 1910 г., Ю.Т. Лейбенсон было выявлено 19 довоенных крымчакских захоронений. Надгробия данного кладбища, равно как и крымчакские надгробия Севастополя, были сделаны преимущественно теми же мастерами, что и мацевы (надгробные памятники) евреев-ашкеназов. По этой причине они лишены какого-либо своеобразия и, кроме одного надгробия, отличаются от ашкеназских лишь именами собственными. Большинство крымчакских надгробий симферопольского еврейского кладбища конца 1910-х — 1930-х годов представляют собой массивные прямоугольные горизонтально лежащие известняковые плиты, на которых вырезался текст эпитафии. На всех памятниках этого типа в верхней центральной части вырезали звезду Давида, по обе стороны от нее – аббревиатуру פנ («здесь покоится»). В двух случаях надгробия также украшены розеттами. Только одно надгробие выполнено в совершенно другом ключе: в виде «дерева скорби» (мацева Анны Бохоровой). Срубленные ветви «дерева» украшены венком; текст эпитафии размещен на раскрытом свитке (русскоязычная часть эпитафии) и двух страницах кодекса (эпитафия на иврите), вырезанных как бы внизу ствола. Свиток, в свою очередь, украшен рельефным цветком. Наиболее интересное и не имеющее аналогов среди других памятников симферопольского кладбища — надгробие Куюмджи. Оно находится на участке с мацевами 1920–30-х гг. и выполнено из того же камня.
Кроме того, надгробия крымчаков находились на территории т.н. Старого еврейского кладбища в районе Центрального рынка г. Симферополя. К сожалению, при ликвидации данного кладбища в 1920–1930-е гг. крымчакские надгробия были использованы для строительных работ. Так, к примеру, при разрушении бани в районе Феодосийского моста в начале 2000-х было обнаружено одно фрагментированное крымчакское надгробие (стела). Сохранились остатки надписи «Рахиля [Т]окатлы скон. 28 июля 1907». Как минимум одно крымчакское надгробие (И.И. Мешалом; ум. в 1911 г.) было обнаружено симферопольцем Е.Е. Гопштейном при посещении им Старого еврейского кладбища в 1934 году.
Крымчакские надгробия есть и на еврейском кладбище Севастополя на ул. Пожарова. Ю.Т. Лейбенсон в ходе полевых работ 2019-2022 гг. на территории кладбища было выявлено около 20 довоенных крымчакских могил с эпитафиями на русском и древнееврейском языках.
Наибольший интерес, пожалуй, представляет собой крымчакское кладбище г. Евпатории – единственное дошедшее до наших дней отдельное кладбище крымчаков с памятниками, предшествующими 1917 г. Крымчакский некрополь является частью большого караимского кладбища Евпатории и находится в его юго-западной части, примыкая к железнодорожному полотну с запада, к озеру Сасык с юга, и к караимскому некрополю с севера и востока. Можно осторожно предположить, что некрополь мог начать формироваться не ранее конца XVIII — начала XIX в., по всей видимости, в то же время, что и караимское кладбище. В настоящий момент на кладбище четко прослеживаются остатки приблизительно 20 крымчакских надгробий, хотя с уверенностью можно предположить, что изначально их там было в 3–4 раза больше.
Практически все памятники кладбища анэпиграфны (лишены надписей). Из анэпиграфных надгробий отдельное внимание заслуживает несколько памятников, сделанных в совершенно особом неповторимом стиле: внешне они напоминают удлиненную кафедру для лектора, или, скорее, гроб с опускающимся вниз дальним концом; по краям этого гроба (кафедры) идет окантовка, а наверху, у более высокой стороны — как правило, изображение звезды Давида. Сделаны они не из камня, а из какого-то состава, внешне напоминающего бетон. Сохранился текст на иврите только одного надгробия – памятника Аврааму-Рафаэлю Лом[б]розо ( (ум. 1902 г.).
На территории Абхазии, в Сухуми, в конце 1980-х гг. сохранялось еврейское кладбище с крымчакскими захоронениями примерно столетней давности. Помимо этого, отдельные крымчакские надгробия послевоенного периода можно встретить на общегражданских кладбищах тех городов, в которых в это время проживали крымчакские семьи (напр. Керчь, Старый Абдал в Симферополе, Евпатория, Феодосия, Москва и др.). Крымчакские надгробия есть также и в странах, куда эмигрировали крымчаки начиная с конца XIX в., например, в Израиле и США.
Литература:
Кизилов, М., Лейбенсон, Ю. Обзор современного состояния крымчакских кладбищ Республики Крым // Сборник статей и документов о крымчаках (XVI – XXI вв.) / Ред. М.Б. Кизилов и Н.А. Сумина. Вып. I. Симферополь, 2020. С. 216-241.