Лариса Мангупли
Мамино приданое
Традиционно в крымчакских семьях девушки сами готовили себе приданое – вышивали покрывала, скатерти, салфетки, постельное и нижнее бельё… А родители невесты дарили молодожёнам медную посуду, другую домашнюю утварь.
Картина Л. Мангупли «Мамино приданое», Натюрморт (акрилик 50 х 50). Хайфа, Израиль, 2017 г.
Помню наш родительский дом и… ажурную скатерть, которую мама бережно хранила долгие годы. Она начала её вышивать в свои шестнадцать лет и закончила только к свадьбе. Интересна история, связанная с этой реликвией. Когда наша семья вынуждена была эвакуироваться из осаждённой фашистами Керчи, эту скатерть, вместе с другими вещами, забрали соседи. Вернувшись после освобождения города, мама за какое-то вознаграждение вымолила у соседей кое-что из присвоенного ими. Это была швейная машинка фирмы «Зингер», на которой мама строчила заготовки для обуви папиного производства; ковровая дорожка, фарфоровое блюдо метровой длины с орнаментом виноградной лозы – на нём подавали гостям пышущее жаром топлёного бараньего жира, сузме (вареники с мясом и ореховой подливкой аледэ). А ещё соседи вернули несколько медных кувшинчиков, кофемолку, резец для чебуреков и дорогую сердцу скатерть из маминого приданого.
Много лет прошло с той поры. Давно уже ушли в мир иной мои родители, а я перебралась из Крыма на Ближний Восток. Из маминого приданого остался у меня лишь резец для чебуреков, а прекрасная медная посуда и та ажурная скатерть хранились лишь в моей памяти. Эта память оживала всякий раз, когда я приходила к своей подруге Елене, собирательнице изящной медной посуды, других вещей невообразимой красоты. Она покупала их на экзотических восточных рынках. Кое-какая посуда из её коллекции и стала натурой для моей картины. А скатерть на ней «сплелась» моей памятью и кистью.