Лариса Мангупли
Поржавевший обруч, когда-то скреплявший надутые бока бочонка, подпрыгивал на ухабинах изрядно разбитой булыжной мостовой. Малыш катил этот обруч с помощью загнутой на конце крепкой проволоки и старался не отклоняться от воображаемой колеи. Но, похоже, главным для него было не столько само это занятие, как таковое, сколько ритмы, которые улавливались и в его стремительном беге, и в музыке, которую издавало колесо. Ритмы эти были похожи то на звон металла, то на гулкую барабанную дробь, то на прощальное курлыканье журавлей, улетающих за облака. Мальчик крутил своё колесо до тех пор, пока где-то внутри его самого не выстроился некий музыкальный ряд. Бросив свою забаву у порога, он вбежал в дом и открыл рояль. Пальцы заскользили по клавишам, и дом наполнился неровными ритмами. В них угадывалось звучание то духовых, то ударных, то шумовых инструментов.
