Крымчаки. ХIХ-ХХ вв. Современные исследования (по документам Государственного архива города Севастополя).

Н.М. Терещук
(г. Севастополь)
Ссылки на публикации:
Терещук Н.М. Крымчаки. Х1Х-ХХ вв. Современные исследования. (По документам Государственного архива города Севастополя).// Научные труды по иудаике. Материалы ХУП Международной ежегодной конференции по иудаике. Том 1. Академическая серия. Выпуск 30. Москва. 2010. С.386-393.
Терещук Н.М. Крымчаки. Современные исследования (по документам Государственного архива города Севастополя). // Прошлое Севастополя в архивных документах. Научные статьи сотрудников Государственного архива г. Севастополя. Севастополь. СПД Арефьев М.Э. 2011. С.89-92. 
Статья  публикуется на нашем сайте с любезного разрешения автора.

На фото: общий вид Севастополя. Литография из альбома Карло Боссоли 1840-1842 г.г.

   Севастополь, на протяжении более чем двухвековой истории, отличала межнациональная гармония. Изучение истории отдельных этнических групп позволит в перспективе осуществить комплексное исследование многонационального города.
   Данный материал посвящен одной из коренных народностей Крыма – крымчакам. Еврейская энциклопедия, изданная в 1890 году, опираясь на сведения Новороссийского генерал-губернатора графа М.С.Воронцова, которые он представил министру внутренних дел, так описывает  эту этническую группу: «Крымчаки живут преимущественно в Карасубазаре и Симферополе <…>  они поступили в подданство России при присоединении Крыма к империи, сохраняют обычаи своих предков, говорят наречием татарского языка и носят обыкновенную одежду крымских татар». [1]  Действительно, анализируя выявленные документы, можно сказать, что большинство из севастопольских крымчаков  были уроженцами Карасубазара. Основной язык указывался «крымско-татарский» или «турецкий»,  также писали, что владеют «росейским» языком. 

  За последние два десятилетия  по истории крымчакской этнической группы проведены серьезные исследования. Результатом работы на эту тему стал ряд работ Б.М. и И.В. Ачкинази, М.Б. Кизилова, Б.В. Бабина, В.П. Власова [2-6]. Между тем приводя данные об общинах крымчаков в разных регионах мира, включая территорию Крыма, практически отсутствуют сведения о севастопольских крымчаках. Поэтому в задачу данной работы входит анализ документов и сведений, связанных с историей крымчакской общины Севастополя и ее отдельных представителей            Источниковой базой для выявления сведений о крымчаках, проживавших в Севастополе послужили, в первую очередь, фонды Государственного архива города Севастополя (ГАГС). Частично сведения были выявлены в документах Севастопольского городового магистрата. В большей степени научный интерес представляют документы церковного стола Севастопольского райисполкома за 1920-е гг., в которых отложились документы по регистрации крымчакской религиозной общины. В документах Севастопольского горисполкома выявлены сведения о лишении крымчаков избирательных прав. Сведения биографического характера, в частности периода голодоморов, содержатся в документах ЗАГСа, а периода Великой Отечественной войны - в документах редакции Книги Памяти. Для использования статистических сведений о количестве крымчаков, проживавших в Севастополе в последней четверти ХХв. были использованы документы переписи из фонда управления статистики.
   П.П. Семенов-Тяньшанский, описывая Новороссию и Крым, указывает на то, что в этнографическом отношении население Новороссийского края представляет из себя «весьма пеструю смесь языков и народов». И далее «Что касается так называемых крымчаков, то это также очень стародавние обитатели Крыма. По их собственным преданиям, они поселились там в У1 веке по Р.Х.» [7] После присоединения Крыма к России была сделана попытка определить численность населения в присоединенной территории. Ф.Лашков в своей работе «К вопросу о количестве населения Таврической губернии в начале ХIХ в» пишет о том, что «определить с точностью количество населения Крыма в период, предшествовавший присоединению его к России, почти невозможно, в виду отсутствия проверенных данных. Он приводит данные командующего войсками в Крыму барона О.А. Игельстрома о том, что в момент присоединения Крыма в нем проживало 1407 евреев. [8] Можно только предположить, что большинство из них были крымчаками.
   В последнее десятилетие ХМШ в. гражданское население в Севастополе насчитывало всего 246 человек обоего пола и в этот период не представляется возможным говорить о крымчаках, как одной из национальных общин Севастополя. [9] Тем более, что в городе кроме двух православных церквей не значились другие культовые храмы.
  Кроме того, установить в Севастополе в начальный период его развития численность тех или иных этнических групп не представляется возможным, так как традиционно история Севастополя писалась в первую очередь, как военная история. На начало Х1Х в. Севастополь по численности гражданского населения находился на десятом месте в Крыму. Крупнейшими городами были: Бахчисарай – 2645, за ним следуют Карасубазар (Белогорск) - 2285 и Козлов (Евпатория) – 1912, в Балаклаве – 995, очень мало жителей в губернском городе Акмечеть (Симферополь) – 815 и Ахтиар (так в начале века назывался Севастополь) – 171 человек. [10] По национальности, первое место занимали татары. Что касается других национальностей, то определить их число трудно, так как количество мещан евреев или купцов евреев приводились по Севастополю вместе с христианами и составляли: купцы христиане и евреи – 34 человека, мещане христиане и евреи – 102 человека. [11]
   П.П. Семенов-Тяньшанский опираясь на данные переписи 1897 года пишет, что в Таврической губернии караимы и крымчаки составляли 0,6% от общего населения. [12] Более конкретные цифры по Крыму представлены переписью 1913 года, согласно которой крымчаков насчитывалось около 7 тысяч человек. [13]
Интересный материал о жителях Таврической губернии содержится в Военно-статистическом обозрении Российской империи (1849). Крымчаки представлены в нем как евреи турецкие или крымские, проживающие только в Крыму, в Карасубазаре. О другой группе евреев, которая называются евреи-талмудисты или польские, написано, что они явились в южном краю недавно, перешедши сюда из Запорожья, где они вели розничную торговлю, были откупщиками соли у крымских ханов и ростовщиками. [14]
  Несмотря на то, что местом компактного проживания крымчаков указывается Карасубазар и Симферополь, небольшое их количество проживало в Севастополе. Кроме того, в Севастополе в начале ХХ в. действовало Общество пособия бедным крымчакам-евреям «Сомех Нохлим», председателем которого был Гота Яков Исаакович. Работа по выявлению персоналий усложнялась тем, что за основу были взяты те фамилии, где четко была указана национальность – крымчак. Вместе с тем граждане, носящие фамилию Леви, встречаются не только среди крымчаков, с такой фамилией встречаются евреи и даже караимы. Н.Берг в своих «Записках об осаде Севастополя» публикует пофамильно севастопольских купцов, «торговавших в городе, а затем на Северной стороне во время осады». [15] Среди них значится купец Эммануил Леви, торговавший бакалеей. В документах Севастопольского городового магистрата за 1858 год выявлены сведения о городовом присяжном оценщике севастопольском купце 1-й гильдии Эммануиле Леви, который имел в 1-й части Артиллерийской слободки имение, заключающиеся в каменном доме со службами. [16] Возможно, речь идет об одном и том же человеке, и это на данное время самые ранние конкретные сведения о крымчаках, проживающих в городе Севастополе. 
  Крымчаки не имели своего национального некрополя. До середины 1960-х гг. их хоронили на еврейском кладбище, а после его закрытия на общегородском.
 В отличие от Карасубазара в котором во второй половине Х1Х в. насчитывалось 3 крымчакские синагоги, в Севастополе только в 1887 году была открыта небольшая крымчакская синагога, называемая молитвенным домом  Крымской еврейской общины, а в 1920 году (по другим данным в 1918 г.)  община приобрела в собственность частный дом и переоборудовала его под синагогу. [17]. Председателем крымчакской синагоги в 1910-е годы был Ландшафт Моисей Маркович.
  Декрет СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», изданный 20 января 1918 года в Севастополе начали претворять в жизнь только после того, как в ноябре 1920 года в городе окончательно установилась новая власть. В 1922 году крымчакская религиозная община заключила с органами местной власти договор на право пользования культовым зданием, подтвердила то, что синагога считалась до 1917 года приходской и тем самым продлила период ее деятельности. В 1923 году в крымчакской религиозной общине значился 171 прихожанин. [18] На протяжении 1920-х гг. органами власти активно проводилась антирелигиозная работа, в результате которой количество прихожан уменьшилось до 50 человек. В 1929 году заведующий столом религиозных культов Н.А. Быков в своей докладной записке писал о том, что «произвести ликвидацию будет очень тяжело, без особо законных материалов, которые говорили бы о нарушении «двадцаткой» закона в отношении отделения церкви от государства, как-то: страхование, ремонт, контрреволюционные выступления и т.п., а поэтому считаю вопрос о ликвидации крымчакской синагоги в данное время, пока временно оставить и поручить крымчакскому клубу продолжать вести антирелигиозную пропаганду среди оставшихся верующих. Остальные же материалы, как-то: разложение верующих, финансовые нажимы, в смысле производства ремонта синагоги и другие будут проводиться со стороны стола религиозных культов совместно с отделом ГПУ и по проведению нами этой работы, удастся легко и на законном основании произвести ликвидацию синагоги». [19]
 По-видимому, планируемая работа органами власти была «успешно» доведена до конца, так как 26 октября 1929 года на заседании бюро Севастопольского райкома ВКП(б) слушался вопрос о закрытии 6 культовых храмов, в числе которых была крымчакская синагога и вынесено постановление о ее закрытии. [20] Аналогичное постановление 25 февраля 1930 года было вынесено на заседании президиума КрымЦИКа [21] и окончательно подтверждено его же постановлением 25 ноября 1930 года. [22]
 Для крымчаков всегда были характерны религиозная образованность и стремление отстоять свою самобытность. Возможно, по этой причине проживали они довольно компактно, в центре города. Только на одной Подгорной улице (б. Артиллерийская слободка) проживало 17 человек, причем 6 из них состояли в 1920-х гг. в 20-ке. Из 68 домов на этой улице 4 принадлежало крымчакам. [23]
 Началом репрессивной политики государства можно считать лишение избирательных прав, проводившееся в 1920-х гг. Так государство расправлялось с враждебно настроенной, на их взгляд, частью населения. Этой участи не избежали крымчаки. Избирательных прав лишались, в первую очередь торговцы и домовладельцы, а также служители культов. Семьи этих категорий людей также попадали как иждивенцы в разряд «лишенцев». Анализируя документы видно, что большинство крымчаков были ремесленниками и только некоторые из них в тяжелые 1920-е годы занимались торговлей. Все было лишено избирательных прав 68 человек. [24] Среди них несколько домовладельцев и, соответственно их иждивенцы. Один из них Бакши Гидалий Вениаминович, участник 1-й мировой войны, имел ранение, а впоследствии инвалидность. В 1920-е годы из-за ранения в руку не смог продолжать свое сапожное ремесло и занялся торговлей сапожным товаром, за что был лишен избирательных прав. Не было принято во внимание и его инвалидность и его семья, состоящая из 7 человек, и то, что доход от дома 40 руб. является главным источником существования, и то, что он единственный в семье кормилец.  Тем не менее, он был лишен социальной пенсии, а в ходатайстве о восстановлении избирательных прав ему было отказано. [25]
  Следует отметить, что по документам, связанных с антирелигиозной работой и лишением избирательных прав, было выявлено 6 участников 1-й мировой войны. По этим же документам выявлено на начало 1930-х гг. три иностранных подданных: Леви Абрам Захарович [26] и Леви Анна Яковлевна [27] – турецкие подданные и Мизрахи Мордехай [28]– персидский подданный.  Дальнейшая судьба их по документам не просматривается.
  Институт Национальной памяти признал, что Голодомора в Севастополе не было. Процент умерших от голода в Севастополе в 1932-1933 гг. был незначительный – 0,18% [29] Всего умерло от истощения, как указывалось в актовых записях, 180 человек. Среди них были два крымчака  - Юсуфов Халил Юсуфович, умерший 6 июля 1933 года в возрасте 69 лет от истощения. [30] и Шанито Рахель Яковлевна, умершая 8 мая 1933 года в возрасте 41 года от истощения и хронических болезней. [31]
  В первый день начала войны 22 июня 1941 года ночью в 3 часа 15 минут на Севастополь были сброшены первые немецкие морские мины, одна из которых попала на улицу Подгорную. В числе первых 19 жертв была семья Мангупли - Иосиф Иванович и Сара Анисимовна, [32] оба уроженцы Карасубазара , которые в 1920-е годы были лишены избирательных прав, затем добились  восстановления. Их имена выбиты на памятнике, установленном в память об этом трагическом событии. Кстати сказать, фамилия Мангупли единственная у крымчаков образованная от крымского топонима Мангуп, города, где крымчаки проживали до конца ХVШ в.
  В период обороны Севастополя погибла или пропала без вести семья крымчаков Шолом – отец и два сына. [33] 15 декабря 1941 года был убит бомбой крымчак Ачкинази Исаак-Давид Иосифович в возрасте 51 года. [34] В период оккупации Севастополя 24 июля 1942 года были расстреляны вместе с другими крымчаками и евреями Измерли Давид Исаакович, работавший до войны в артели «Молот» [35] и Измерли Сара Давидовна Исааковна, [36] Ачкинази Яков Моисеевич, Эстер Давидовна и их дети - Ревека и Сара Яковлевны, [37] Пейсах Лия Михайловна [38] и Това Давидович, [39] Абрабен Эммануил Иосифович [40] и другие.
  В заключение, мне хочется привести статистические данные, которые, к сожалению, указывают на уменьшение численности этой этнической группы в Севастополе. По последней Всесоюзной переписи 1989 года в городе проживало 102 крымчака, из которых 93 человека указали своим родным языком русский и 2 крымчака – татарский язык. [41] По данным общегосударственной переписи 2001 года в Севастополе проживало 76 крымчаков (38 мужчин и 38 женщин). 70 человек указало родной язык русский, 4 человека указало родным язык своей национальности (такая формулировка) и 2 человека – другой (без указания). Из них 72 человека проживают в городе и 4 (2 – мужчины и 2 женщины) – в сельской зоне. Последняя украинская перепись сведений о национальности не дает.   
  Несмотря на то, что крымчаки являются малочисленной этнической группой населения Севастополя, их история имеет большое значение, как в историческом, так и в статистическом отношении. В настоящее время в Севастополе зарегистрировано крымчакское национальное общество, что позволяет надеяться на сохранение и возрождение истории и культуры этого народа.

 Источники и литература

1. Еврейская энциклопедия. – Т.9. – СПб. – 1890. – С.887-888
2. Ачкинази И.В. Крымчаки. Историко-этнографический очерк. Симферополь, 2000.
3. Ачкинази И.В. Крымчаки. Историографический обзор по публикациям ХIХ-ХХ в.//Материалы по истории, археологии и этнографии Таврики (МАИЭТ). Симферополь, 1991. - № 2
4. Бабин Б.В. Особенности развития правового статуса крымчаков, как малочисленного народа Крыма. - http:turkolog.narod.ru
5. Власов В.П. Очерк этнической истории Крыма с древности до позднего средневековья//Культурно-цивилизационный диалог и пути гармонизации межэтнических и межконфессиональных отношений в Крыму. Сборник научных работ. Симферополь, 2008. – С.13-24.
6. Кизилов М. Крымчаки: современное состояние общины//Евроазиатский еврейский ежегодник – 5768 (1007/2008). М., 2008. – С.58-82
7. Полное географическое описание нашего отечества. Россия. Под общим руководством П.П.Семенова-Тяньшанского. Новороссия и Крым. – СПб. – 1913. – Т.Х1У. – С.217
8. ИТУАК. – 1916. - № 53. – С.158-159
9. Севастополю 200 лет. 1783-1983. Сборник документов и материалов. – Киев. – 1983. - С.32
10. Там же. – С.165-168
11. Том же. – С.165
12. Полное географическое описание нашего отечества. Россия. Под общим руководством П.П.Семенова-Тяньшанского. Новороссия и Крым. – СПб. – 1913. – Т.Х1У. – С.182
13. Андриевская И.Ю. Из истории крымчакской общины г. Евпатории // УШ Таврические научные чтения. – Симферополь. – 2007. – С.5
14. Военно-статистическое обозрение Российской империи. Таврическая губерния. – Том Х1. – СПб. – 1849. – С.104
15. Н.Берг. Записки об осаде Севастополя. В 2-х т. – М. - 1858
16. Государственный архив города Севастополя (далее ГАГС). – ф.18. – оп.1. – д.5. – л.10об.,12,15
17. Там же. – ф.Р-420. – оп.1. – д.24. – л.11,38
18. Там же. – л.26-27
19. Там же. – л.112
20. Там же. – л.106
21. Там же. – л.125
22. Там же. – л.126
23. Там же. – ф.Р-79. – оп.1. – д.732. – л.17
24. Там же. – оп.2л. – д.106. – л.25-26
25. Там же. – д.128
26. Там же. – д.14. – л.11
27. Там же. – л.12
28. Там же. – л.11
29. Терещук Н.М. К проблеме голода в Севастополе в 1920-1930-е годы // Город славы и поклонения. Материалы юбилейной научно-практической конференции посвященной 225-летию города-героя Севастополя (12 июня 2008 г.) Под общей редакцией д.и.н. профессора В.А.Динеса. – Севастополь. – 2008. – С.95-106
30. ГАГС. – ф.Р-608. – оп.1. – д.223,225
31. Там же. – ф.Р-570. – оп.1. – д.93. – л.1,1об.
32. Там же. – картотека персоналий
33. Там же
34. Там же. – оп.1. - д.93. – л.24
35. Там же. – л.26
36. Там же, ф.Р-79, оп.2, д.21, л.5-6
37. Там же, ф.Р-511, оп.1, д.3, л.122
38. Там же, д.75, л.54
39. Там же, д.16, л.128
40. Там же
41. Там же, ф.Р-287, оп.1, д.1624, л.10