Лариса Мангупли
Интервью с профессором Давидом БОРОХОВЫМ, Иерусалим, Израиль, 2015
Фото из личного архива Д.З.Борохова (1934-2017)
Любые воспоминания о людях носят, как правило, фрагментарный характер. Потому что в них переплетаются не только события и факты, свидетелем которых был автор, но и рассказы то ли о них самих, то ли воспоминания членов семьи, друзей или родных. Ещё в юности Давид уехал из родительского дома, учился в Крымском мединституте, а потом, вплоть до репатриации в Израиль в 1990 году, жил и работал в Чимкенте, в Казахстане. Туда он привёз и свою молодую жену Анну, там родились оба их сына – Александр и Борис. Там Давид стал профессором.
– Давид, родословная поколений Бороховых, та, которая отражена в Вашем генеалогическом древе, ведёт своё начало с девятнадцатого века…
– Да, мой дед Яков был внуком известного Якова-Баруха, автора письма (1818 г.) Российскому императору Александру I «О бедственном положении крымчакской общины вследствие землетрясения и последовавшей за ним эпидемии чумы с просьбой снизить размер податей». Это письмо, написанное на крымчакском языке ивритскими буквами, сейчас находится в архиве библиотеки имени Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге.
– А чем объясняется двойное имя Вашего прадеда?
– Скорее всего, древней еврейской традицией давать тяжело заболевшему человеку второе имя. Для того, чтобы, якобы, ангел смерти, пришедший за душой больного, не нашёл свою жертву. Таким образом, все потомки Якова-Баруха и стали носить фамилию Борохов.
– Кем же был его внук, то есть ваш дед Яков?
– Яков Исаакович был сапожником и от рождения до смерти жил в Карасубазаре, ныне это крымский город Белогорск. После еврейских погромов, прокатившихся в конце семидесятых годов восемнадцатого века, дед решил уехать в Палестину вместе со всей семьёй. Но репатриация была неудачной: в родах умерла жена, оставив его с тремя детьми. Кроме того, дед оказался профессионально невостребованным – местное население, в своём большинстве, ходило босиком и в услугах сапожника не нуждалось… Промаявшись несколько лет, он оставил младшего сына в приюте и с двумя старшими вернулся в Карасубазар. Работал, копил деньги, чтобы съездить в Иерусалим за четырёхлетним сыном Илиягу и вернуться в свой Крым…