В. М. Ачкинази (1927-1992)
Источник: интенет-ресурс : Крымчаки Krymchaks קרימצ'קים: Крымчакские имена (В. М.  Ачкинази)
Публикация дополнена полной версией статьи по тексту ранее опубликованного очерка:  Ачкинази В. М. Имена крымчаков // Проблемы истории Крыма, Симферополь, 1991 г., т. 1, с. 9.
Аннотация (на украинском и русском языках): Кримчаків вважали євреями. Етнонім з’явився у документах в 1859 р. (громада в Карасу-Базарі). К 1913 р. мешкали в 19 містах. Імена їх ніким не вивчались. Зібрано понад 150 особових чоловічих та жіночих імен. Особове ім’я доповнювалось дис-кримінатором (він звався «лагъап», їх зібрано десь 400). Крымчаков считали евреями. Этноним появился в документах 1859 года (община в Карасу-Базаре). В 1913 г. крымчаки проживали в 19 городах. Имена их никем не изучались. Собрано более 150 личных мужских и женских имен. Личное имя дополнялось дискриминатором или прозвищем («лагъап», их собрано почти 400).[1] 
  
  Крымчаки немногочисленная национальность, этногенез которой до сих пор мало изучен. Они являются одной из этнических групп, чья история уходит в глубь веков Таврики, и попали под российское подданство после присоединения Крыма к России в 1783 г. Крымчаки тюркоязычны, их традиционная религия (в прошлом) – иудаизм. В быту крымчаки разговаривали на крымчакском языке, корень которого относится к одной из групп половецкого, – в письме пользовались древнееврейскими буквами. Язык крымчаков совершенно не изучался, а его схожесть с крымскотатарским и проживание их в тесном соседстве с татарами давали основание некоторым исследователям (и ученым) считать его крымскотатарским, правда, иногда делались оговорки о «некоторых фонетических и лексических особенностях» последнего. Имена крымчаков никогда и никем не изучались. Их считали еврейскими, ибо крымчаков в научной и краеведческой литературе дореволюционного периода (да и теперь иногда) называли термином: евреи–крымчаки, крымские евреи. Однако термин «еврей» и «иудей» не идентичны. Первый указывает на национальную, а второй на религиозную принадлежность, что не всегда совпадает. Крымчаки, впервые засвидетельствованные этим термином в официальной переписке в 1859 г. как мещане города Карасубазара (ныне г. Белогорск, Крымской обл. УССР), к 1913 г. жил небольшими колониями в девятнадцати городах юга России.[2]
  Число крымчакских личных имен сравнительно невелико - не более 140-150.  Как все прозелиты [3] , крымчаки, вероятно, в период принятия иудаизма давали новые имена (библейские) тем членам общины, кто принимал новую веру. Древнебиблейские имена у крымчаков из древнего (библейского) – через Пятикнижие и Ветхий Завет периода. 
  Однако, сравнительно небольшое количество имен и обрядность встречается и из средневекового (талмудически–раввинистического) периода. Этим, вероятно, и можно объяснить такой узкий, ограниченный список имен, которыми на протяжении веков пользовались крымчаки.
  При традиции постоянной передачи одних и тех же имен от старших к младшим это могло бы породить путаницу, особенно в тех условиях скученности, в которых жили крымчаки до Октябрьской революции. Но этого не происходило. На помощь имени приходило прозвище - «лъагъап», ярко индивидуализировавшее носителя. Известно около 400 таких прозвищ, с помощью которых пожилые крымчаки устанавливают до сих пор, кто чьим родственником является.
Основная масса крымчакских имен, особенно мужских - имена древнееврейского (библейского) происхождения. Частыми являются имена патриархов, особо "отмеченных богом", и их жен: Аврам (Авраам), Сара, Сах (Исаак), Ривке (Ревекка), Яко (Иаков), Лие (Лия), Рааль (Рахиль). Не забывали крымчаки и имена детей Иакова: Рувен (Рувим), Юда (Иуда), Даня (Дан), Гад, Юсуф (Иосиф), Беньямин (Вениамин) - последние два особенно часты. Редко имя Срель (Израиль), но почти всегда в многодетных крымчакских семьях можно было встретить имена Моше (Моисей), Арон (Аарон) и имена особо почитаемых легендарных царей Иудеи - Самуила, Давида Соломона (Шомель, Давуд (Дауд), Шелома). Не обходили крымчаки вниманием имена сыновей Моисея – Гершона и Елиезера (Лазарь) – игнорируя Аароновых. Из Пятикнижия известно, что старший сын Иосифа Манассия не получил благословение деда (Израиля), а младший Ефрем получил – отсюда часто встречающийся Ефрем и совершенно отсутствует имя Ианасеия.
В быту употребляемые имена трансформировались. В имени Незер трудно реставрировать древнее Элеазар (Лазарь), но в этой древней форме произносилось имя при отправлении религиозных обрядов.

  Имеются в крымчакском именослове и послебиблейские еврейские и арамейские имена: Хайм, Шолом, Меир, Акъва (Акиба), Сымха. Другие имена пришли к крымчакам с запада. Это имена Маркус (с латинского), Алтыр, Перса. Шана (из языка идиш), Виктор, Венезиана (из романских языков), Пырва, Черна (из болгарского). Ряд имен, особенно женских, носят ярко выраженный восточный отпечаток. Это заимствования из арабского и персидского языков (Айша (перс.) Джамие, Зухра (араб.). Характерны имена из персидского языка, выражающие отношение родителей к рождению девочки: Ануш ("еще"). И Басы ("хватит"). Немногие имена - собственно тюркского происхождения. Мужские Бабай, Борке, Чомай, женские Алтын, Боты.
  Имена женщин крымчачек особенно привлекают внимание тем, что среди них встречаются и не библейские. Положение женщины в семье было второстепенным, приниженным, вызванным всем бытом восточного деспотизма. Рождение девочки не радовало родителей, с ее появлением необходимо было начинать сбор приданного («джыйыз»), это отражалось на семейном бюджете – поэтому, возможно, наряду с такими именами как: Ева, Сарра (Сара), Рива (Ревекка), Лие (Лия), Рахель (Рахиль), Девере (Дебора), Фира (Эсфир) – бытовали и такие, которые были заимствованы от ирано– и тюркоязычных соседей, и как бы сами характеризовали их носителей: Аннуш, Белиш, Алтын, Джамле, Кале, Гулюшь, Султан, что почти совершенно отсутствует в мужских именах, за редким исключением – Бабай, Чомай. 
 После рождения мальчика (а семьи были патриархальными, где главой всегда выступал патриарх (дед), чье слово было законом для всех домочадцев) начинались приготовления к главному событию, связанному с обрезанием «сънет», происходящему на восьмой день после рождения.
 Перед этим ребенку давали имя какого–либо умершего или особо уважаемого живого родственника, иногда между патриархами породнившихся семей возникали споры – чье имя дать (а предлагались имена и той и другой стороны), и тогда шли на компромисс – ребенка называли сразу двумя именами.
  В наречении имени мать ребенка участия не принимала, так как считалась до сорока дней «нечистой». Отец хоть и присутствовал при обряде – его мнение, согласно традиции, во внимание не принималось.
  «Бохор сатмах» – «продажа первенца» – один из древнейших обычаев, зафиксированный и предписываемый Пятикнижием, где сказано, что все первородное принадлежит и надлежит отдавать богу. Происходил он так: на сороковой день после рождения мальчика, семья, собиралась уже в полном составе, и принимала участие в обряде, который назывался «Бохор сатмах». Этот обряд отмечался особенно торжественно. специально к этому событию готовились крымчакские национальные блюда, которыми так славились крымчакские женщины, «кубъэтэ», «тавэтэ», «ах алва», «арле» и др.
  В крымчакский «каал» (синагога) глава семьи во всеуслышание приглашал всех присутствующих и руководителей общины («ребы», «габая» (учитель и староста), а также членов «погребального братства» («хевра–акодеш»), добровольно несущих эти обязанности среди крымчаков и состоящих из 3–5 мужчин и такого же количества женщин), к себе домой.
  «Хевра–акодеш» первыми усаживали за столы и обязательно одаривали подарками (в зависимости от материального достатка семьи): платочками, платками, отрезами на платье, фартуками – подчеркивая этим, что они, т.е. «хевра» здесь главные гости, ибо они то, чьих рук не минует никто.
  Затем начинался обряд по установленному сценарию. Ребенка «продавали» заранее подготовленной чете, как правило не имеющей сына, но благополучной, с материальным достатком, что обещало некоторые льготы со временем младенцу, как материальные, так и другие, а его нареченным родителям приносило удовлетворение при жизни и после их смерти.
  Среди крымчаков, также как и среди других народностей, верящих в различные заклинания, не принято было говорить о будущем ребенке. Этим можно было «нанести» вред не только ему, но и матери, т.е. «сглазить ее» – «назарламах». Потому при встречах у родственников или в других местах, а особенно в бане, где крымчачки проводили очень много времени, ибо бани были своеобразными женскими «клубами», где женщины обменивались новостями, отдыхали от деспотизма мужчин и от домашних забот, часто знающие о беременности дочери или невестки присутствующей матери или свекрови задавали вопрос: «кыз (я) келин сызын нохес?» (неразборчиво)  ….. мать или свекровь отвечала: «Ээ анамы (я) атамы, ксмет олса, беклиых». (ждем прихода, если это предопределение свыше, матери или отца). Ответ соответствовал тому, кого ожидали, кто из родителей к этому времени был мертв и чьё имя было свободно для передачи, но никогда при этом не называли их имен вслух.
  Обычай давать двойные и более имена зафиксирован у различных народностей мира и причины этого почти идентичны. Большей частью предписывалось сменой религии и тщеславием. А так же болезнями – крымчаки в этом не составляют исключения. У крымчаков нередки были двойные имена: Сах-Юда, Авраам - Нишым и т.п. Двойное наименование связано с традиционными обрядами - "сунэт" (обрезание), "ад кошмах" (наречение именем) в добавлением нового имени больному ребенку. 
  Однако главными факторами существования у крымчаков двойных и тройных имен были: «Бохор сатмах» («продажа первенца») и болезни. Крымчаки, называя детей двойными именами (третьим, как правило, могло быть только «Бохор» – первенец), давали дополнительным именем только библейское, например: Моше – Бохор – Шолома, и т.д.
  Отсутствие медицинской помощи, суеверие, обращение к шаманству часто приводили к болезням детей, нередко заканчивающимся смертельным исходом. Крымчаки, как и большинство окружающих их народностей, считали, что причина болезни кроется во внешних факторах, главным из которых был «дурной глаз» («назар»).
Это явление особенно характерно для тех семейств, где были маленькие дети, часто болеющие.
Обычно после ухода того, кого подозревали в «сглазе», ему вслед бабушка или мать выставляли голые ягодицы ребенка, наивно полагая, что этим они предохраняли ребенка от «дурного глаза» ушедшего. Иногда это сопровождалось фразой: «если предопределится свыше с ребенком ничего не случится» («къысмет олса балага быр ши олмаз»). А уж если ребенок заболевал и это связывалось с приходом кого–либо перед этим в дом, в дело вступало шаманство и знахарство. Если в доме не было своих «специалистов» – приглашались со стороны. Занимались этим исключительно женщины среднего и пожилого возраста, иногда многодетные матери, имеющие здоровых детей, их советы выполнялись безоговорочно теми, кому они предназначались.
  Если различные методы «лечения» не помогали больному, и назревала реальная угроза смерти, прибегали к самому «вескому», по мнению знахарки, – смене имени больного. Ребенка как бы «передавали» здоровой многодетной семье, прибегая к определенному ритуалу, где шаманство смешивалось с иудаизмом. Ребенку давали новое, дополнительно к старому имя (Аврам–Нисым), считая, что этим обманули «ангела смерти» («Джаналджи»), «пришедшего за душой»».
Третьим именем мальчика могло быть только прозвище Бохор - "первенец" (наприм., Моше-Бохор Шелома).
 При устном употреблении личных имен в обращении они произносятся вместе с формулой почтения - акай (к мужчине) и - апай (к женщине), Аврамакай, Незеракай, Гулюшапай, Стерапай и т.д.
В конце XIX - начале ХХ века крымчаки стали покидать Крым, расселяясь по городам юга России. Процесс этнической ассимиляции отразился на употреблении имен. Национальные имена стали заменяться русскими, близкими по звучанию. Так Аврам, Незер, Товья, Ора стали звучать как Абрам, Лазарь, Толя, Оля. Процесс отхода от религиозных традиций и сближения наций после Великого Октября вытеснил старые обряды, связанные с наречением имени. Теперь имя ребенку не назначается патриархом из числа имен умерших или наиболее почитаемых живущих родственников, а свободно выбирается родителями. Национальные имена сохранились только у представителей старшего поколения.
В списке имен в левой колонке имена крымчаков даны в национальном тюркском написании. Во второй колонке даны имена в русском написании.
Ударение в именах крымчаков обычно падает на последний слог.

МУЖСКИЕ ИМЕНА

ЖЕНСКИЕ ИМЕНА:

Примечания
1. Текст полной версии статьи любезно предоставлен к публикации Б. Н. Казаченко. 
2. В "Полном собрании законов Российской империи" (Т.XX.СПБ. 1845. С.3) впервые употребляется этноним "Евреи Кримчаки" именно в такой форме. Документ стал известен научным кругам благодаря деятельности крымских исследователей Михаила Кизилова и Сергея Шайтанова в 2020 году. Выражаем им искреннюю благодарность за эту интересную находку.- прим. М. Гурджи.
3. В послевоенный период, с усилением деиудаизационных процессов, в среде крымчаков распространились ряд мифологем об этногенезе крымчаков: хазарско-тюрского, смешанного тюрско-еврейского происхождения. Некоторые из крымчакских просветителей активно поддерживали теорию прозелитизма, т.е. принятия крымчаками иудаизма от хазар или от еврейских мигрантов, проживавших в Крыму в древнее время. См. подробнее: Статья Б. М. Ачкинази в сборнике статей  "Крым многонациональный". Выпуск 1. Симферополь. «Таврия». 1988. С.33-34), Мальгин А.В. Новые элементы в идентичности караимов и крымчаков в современном Крыму // Этнография Крыма XIX–ХХ вв. и современные этнокультурные процессы. Материалы и исследования. Симферополь, 2002. С. 93. Опубликована на нашем сайте: Евреи или тюрки. Новые элементы в идентичности караимов и крымчаков в современном Крыму - Крымчаки (krymchaks.info).
Наше мнение об этногенезе крымчаков не совпадает с мнением Б. М. Ачкинази и, в общих чертах, изложено в двух статьях на  Сайт - Крымчаки (krymchaks.info). См. подробнее: Карасубазарская община крымчаков (опыт исследования материалов Крымоблгосархива) - Крымчаки (krymchaks.info), Источники по этнической истории крымчаков - Крымчаки (krymchaks.info). - прим. М. Гурджи.
Дополнение
Михаил Гурджи (из личных воспоминаний)
Вениамин (Борис) Михайлович (Моисеевич) Ачкинази (1927–1992) - крымчакский просветитель, организатор и первый председатель  культурно-просветительского общества "Кърымчахлар".
Напишу коротко то, что я помню о съезде крымчаков 8 октября 1989 года, организатором которого был В. М. Ачкинази, а я был одним из многочисленных участников.
Съезд состоялся в клубе завода "Продмаш" в Симферополе, присутствовало более 300 крымчаков, жителей Крымской области , а также приезжих из Новороссийска, Сухуми, Москвы и Ленинграда.
Я пришел на съезд с отцом Яковом Давидовичем Гурджи, 1934 г.р., бабушек и дедушек уже не было в живых. Помню необычное волнение и воодушевление, даже состояние эйфории у присутствующих. Все были несказанно рады, в холле, перед  актовым залом, крымчаки приветствовали друг-друга, обнимались.
На фото: общее фото участников съезда, радостное волнение от встречи с крымчаками, 8 октября 1989 г., Симферополь.

Примерно треть была участников ВОВ с орденскими колодками или наградами на лацканах пиджаков. Многие были празднично одеты, было много людей среднего возраста, меньше молодежи, немного детей. В холле были стенды с информацией о выдающихся крымчаках и стол с блюдами крымчакской кухни и выпечкой с табличками наименований блюд.  Столом распоряжалась жена В. М. Ачкинази Юлия Михайловна в сопровождении нескольких крымчачек. Я видел  женщин-крымчачек в национальных головных уборах.
Помню приветственную речь к участникам съезда - выступал Ачкинази и он же объявил о создании культурно-просветительского общества "Кърымчахлар". Помню, как мы вставали в минуту молчания в память об убитых гитлеровцами крымчаках.
На фото: минута молчания, организационный съезд культурно-просветительского общества " Кърымчахлар", 8 октября 1989 г., Симферополь.

  Еще были живы многие наши старики, 1907-1915 г.г.р., которые все помнили : язык,  традиции, войну. С ними было очень интересно мне, молодому человеку, общаться. Они были трогательны, когда рассказывали о своей юности, о традициях. Они были счастливы, встречая своих знакомых,близких и просто крымчаков в таком количестве и в одном месте. Запомнилась радостная, приподнятая атмосфера праздника единения и восторженное приветствие факта создания "Кърымчахлар".
Помню, когда объявили о создании военно-исторической секции и начали сбор анкет ветеранов ВОВ. Об этом было написано в справочнике  "Крым в Великой Отечественной войне" (Симферополь, Таврия, 1994, С.158). Оформлялись альбомы фотографий и собирались анкеты. Указано на оформление 3 альбомов с фотографиями 93 мужчин и 11 женщин и более чем 200 анкет участников войны.
Б. М. Ачкинази организовывал совместные фотосессии пожилых крымчаков (см. подробнее: Фотоссесия - Симферополь, 1981 г. в статье "Этнические записки"). Хорошо помню большой тъкун  в зале " Юбилейный". У меня записана дата - 16.12.90. Было большое количество  участников, выступал Б. М. Ачкинази. Очень много я тогда общался с пережившими Холокост . Была молитва, но запись молитвы транслировалась по магнитофону и, по моему, один пожилой крымчак произнес "Кадиш". Б. М. Ачкинази был очень воодушевлен большим количеством присутствующих. Полагаю, их было около 100 человек. Ачкинази был прекрасным организатором, съезд и тъкуны было его детищем при помощи небольшой инициативной группы крымчаков старшего поколения.
Б. М. Ачкинази много лет сплачивал общину крымчаков, вел интенсивную переписку с крымчаками  из   разных регионов СССР, контактировал с учеными, которые занимались иудаикой и тюркологией.
Борис Михайлович получил историческое образование, окончив симферопольский пединститут, трудился учителем в школе. Истинным призванием Ачкинази было собирательство наследия крымчаков и этнография. Приступил  он к  сбору материала по истории и этнографии крымчаков в середине 60-х годов вместе с Л.И.Кая (подробнее:Незабытые имена: Лев Исаакович Кая 1912-1988 - Крымчаки (krymchaks.info), но к середине 80-х годов их пути разошлись.
Безусловно, его энергия по сбору материалов, собранный им большой архив позволили его сыну И. В. Ачкинази опубликовать ряд интересных научных статей и большую монографию "Крымчаки" (Симферополь. Дар. 2000). Б. М. Ачкинази написал несколько небольших статей  о крымчаках в крымских изданиях 1988-1992 г.г. Опубликовано им также несколько газетных статей по крымчакской тематике . Собирал пословицы и поговорки крымчаков, записывал обряды, праздники.  Кропотливо, по крупицам, собирались  Б. М. Ачкинази  данные о крымчаках - жертвах Холокоста. Записывал их воспоминания, хранил память. Организовывал в 70-80-х годах выездные тъкуны на 10 км шоссе Симферополь - Феодосия. Б. М. Ачкинази активно сотрудничал с   Е. И. Пейсахом и был продолжателем его дела (подробнее: Моменты жизни: Евсей Исаакович Пейсах (1903 - 1977) - Крымчаки (krymchaks.info)